— Лучше уезжай из этой страны, мальчик. — С тёплой грустью в голосе сказал тогда Штайнер, глядя куда-то вдаль, не позволяя Людвигу заглянуть в свои темно-серые болотные глаза. Юноша не был уверен, что видит в них слёзы, но даже голос у Йозефа стал другой, более глухой и хриплый.

— Мне уже не перебраться через границу. — Возразил он, продолжая встревоженно смотреть на своего попутчика, будто тот мог повлиять на ход судьбы. На самом деле беженец уже не боялся запретов, ведь каждый раз обходил их стороной. Вот и сейчас он не понимал, почему Штайнер переживал. Он именно переживал - в его словах и действиях проскальзывало нечто, напоминающее неуверенность. Что же случилось с этим подпольным воякой?

— Ты должен. — Упрямо сказал он, и губы Йозефа дрогнули. Керн и сам надеялся, что это лишь показалось ему. Кажется, всё было серьёзно.

Тогда Людвиг решил согласиться. У него было ещё много вопросов, ответы на которые дать мог лишь кто-то, наблюдающий за течением жизни с Небес. Или Штайнер. Но первый вариант был более осуществим.
Поднявшись с травы и закинув свой многострадальный тканевый рюкзак на плечо, Керн кивнул и вновь посмотрел на Штайнера. Тот не двинулся с места, и это было лучшим пожеланием счастливого пути. Юноша и не ждал чего-то иного. Йозеф идеально вписывался в окружающую атмосферу - прохладная озерная вода, вдалеке темный лес, позади - поле. И лишь это место окружено деревьями. И лишь тут есть удобный спуск к воде, возле кромки которой и сидел мужчина. Казалось, Штайнер решил остаться тут навсегда.

— Спасибо за заботу и за пройденный путь. — Вместо прощания, произнес Людвиг.

— В добрый путь, мой мальчик. — Кивнул Йозеф. В его движениях читалась сдержанность, но он поднялся с места и зажал в пальцах юноши что-то тяжелое. Это оказалась монета, та самая «счастливая монета Штайнера», про которую тот так много рассказывал. Керн понял это, но ничего не сказал, иначе весь смысл этого подарка мог быть утерян. — В добрый путь. — Повторил мужчина, наконец заглянув в глаза юноши, которого полюбил всем сердцем.

Штайнер был благодарен ему за понимание. За то, что не стал отвечать. Ответа не требовалось.
Когда Людвиг ушёл, мир окончательно погрузился в тихую водную прохладу, возле которой сидел Йозеф.